Семейный конфликт в суде: может ли ребенок жить на два дома?

Этой осенью исполнится ровно год, как отец и мать 8-летней Маши, решая, как воспитывать свою дочь, стали врагами. Дело дошло до того, что мама девочки, Ольга (имена героев изменены), подала на Вадима в суд иск об определении порядка участия отдельно проживающего родителя в воспитании ребенка. В январе будет год с тех пор, как рассматривать заявление начал суд одного из районов столицы, но решения так до сих пор нет. Тон, в котором проходят заседания, а также подробности своей личной жизни и взаимные обвинения, которые предъявляют друг другу родители, оставляют удручающее чувство. Хорошо, что девочка в суде не присутствует. И остается только догадываться, в какой атмосфере живет ребенок последнее время.

Папа: «Я хочу в реальности получить равные права на воспитание дочери»
Как рассказывает Вадим, с Ольгой они никогда в загсе свои отношения не оформляли, жили в гражданском браке. Он родом из Брестской области, последние годы работал в Кишиневе. Восемь лет назад у него с Ольгой родилась дочь Маша. Сами отношения между родителями состояли из постоянных взлетов и падений – они то расставались, то пробовали начать все заново. Однако ни эта неопределенность, ни расстояние между двумя столицами не мешали маме и папе мирно решать, кто и когда заберет к себе девочку. Вспоминая те времена, папа говорит, что проводил с дочерью не меньше полугода.

— Практически всему, что умеет моя дочь, научил ее я: плавать, кататься на роликах и играть в шахматы. Мы часто путешествовали, я много занимался образованием дочери. Позже, когда Маша переехала в Минск, мы каждый день занимались по скайпу, — говорит отец.

В школу Машу решили отдать в Минске. Накануне осенних каникул во втором классе произошло начало конфликта.

— Я, как обычно, спросил из Кишинева, когда можно забрать дочь к себе. Ольга отказалась отпускать Машу. Я долгое время не мог связаться с ними обеими по телефону и скайпу, поэтому спустя месяц – в конце октября — я бросил работу и приехал в Минск. Снял квартиру. 26 октября 2012 года в пятницу я пришел в школу и забрал дочь. Я сразу позвонил Ольге, уведомил ее и предложил ей приехать, чтобы вместе обсудить ситуацию. Ольга отказалась. Тогда мы с дочерью уехали на каникулы к бабушке. И тем не менее Ольга до сих пор возмущена этой поездкой: якобы я сорвал ребенка без предупреждения, без сменной одежды. Да купили мы дочери нужные вещи и прекрасно провели время!

После каникул мы договорились, что дочь будет примерно поровну проводить времени с каждым. Через день забирали из школы, выходные с дочерью проводили по очереди. Так было до 18 декабря 2012 года, когда Ольга стала препятствовать моему воспитанию дочери. Вскоре к конфликту подключилась мать Ольги.

— Она дважды устраивала публичные скандалы. Первый раз 18 декабря 2012 года – на занятиях танцами, второй раз 11 января 2013 года – в школе, где сама работает и где учится Маша. Я пришел за Машей в школу и предложил поехать на выходные в гости к бабушке – моей матери. Поездку к бабушке я согласовал через психолога (в то время мы посещали психолога, и чтобы снять накал страстей, общались через нее). В присутствии Маши и других детей бабушка преграждала мне путь и называла «педофилом», а Ольга хватала меня за одежду. Я был просто в шоке, – говорит Вадим. – Сперва я вообще ничего не мог понять. Потом вспомнил: у моей матери однажды мы спали втроем на одной кровати – я, Маша и мой шестилетний племянник. Ну что здесь такого? Это только воспаленный, нездоровый мозг мог так все вывернуть.

Последний случай произошел совсем недавно в школе:

— Я почти целое лето не видел ребенка – ее от меня просто прятали. 3 сентября я пришел в школу, класс был на обеде. Видимо, информация о моем приходе разлетелась быстро. Потому что со всеми детьми в класс моя дочь не вернулась. Спустя пару минут ее привела за руку заместитель директора по воспитательной работе. «Маша, ты боишься своего папу?» — спросила она. Ребенок молчал, как запуганный зверек. Забрать из школы дочь я так и не смог. На завтра я узнал, что ребенок заболел. Я понимаю, почему эти все люди принимают активное участие в нашем конфликте. Они работают вместе с матерью Ольги. И не только принимают, но и превышают свои полномочия и травмируют дочь.

Вадим утверждает, что каждое свое слово может доказать аудиозаписями телефонных и обычных разговоров, а также, что все, что говорит Ольга, – неправда. Конечно, возникает резонный вопрос: откуда они у Вадима? Не значит ли это, что он намеренно провоцировал Ольгу на резкие высказывания, чтобы потом предъявлять их в качестве доказательств?

— Просто у меня бизнес-телефон, который ведет запись всех телефонных разговоров. Переписку в скайпе тоже легко восстановить. А скандалы я записал намеренно на диктофон, когда бабушка меня начинала оскорблять.

Мама: «Ребенок не может жить на два дома»
У Ольги свое видение ситуации.

— Наша дочь родилась в 2005 году, — рассказывает она в суде. — Мы с Вадимом находились в гражданском браке. Сперва жили в Кишиневе как нормальная семья. В 2010 году мы с дочерью переехали в Минск, чтобы подготовиться к школе. В 2011 Маша пошла в первый класс.

С того времени, как мы уехали в Беларусь, процесс общения отца с дочерью был следующий. Осенью, зимой и весной примерно на месяц и на все лето мы с Машей приезжали в Кишинев. Даже во время учебы в первом классе удалось сохранить такой порядок: я писала заявление в школу с просьбой продлить время для отдыха. Но когда в 2012 году Маша перешла во второй класс, режим занятий изменился. К этому времени мы с отцом ребенка окончательно решили, что жить вместе не будем, но при этом он по-прежнему будет общаться с дочерью.

В начале октября Вадим потребовал, чтобы я снова написала заявление о продлении каникул. Я категорически отказалась, мол, на неделю – пожалуйста. Чем ближе были каникулы, тем чаще папа говорил, что он хочет забрать дочь на месяц. В итоге он приехал в Минск 26 октября, за несколько дней до окончания учебной четверти, и забрал дочь из школы, уроки еще не закончились. Мне Вадим сообщил, что взял Машу погулять на выходные. Оказалось, он отвез ее к бабушке в Беловежскую пущу. Но в понедельник дочь в школу не пришла, папа сказал, что ей надо отдохнуть. В итоге мы вместе поехали за Машей. Процесс наших переговоров был долог и мучителен, папа настаивал, что хочет проводить половину времени с дочерью. Мол, он рассчитал, что прежде 180 календарных дней в году она была с ним. Хотя на самом деле Маша это время проводила не с ним, а с нами вместе. Я пыталась объяснить, что она – маленький ребенок, что у нее есть своя комната, что таскать ее из дома в дом невозможно и неправильно скажется на ее развитии. Дочь могла бы нормально учиться здесь, в Минске, и приезжать в Кишинев на каникулы. Но папа стоял на своем. В ноябре он стал забирать ее через день из школы, говоря, что имеет равные права на воспитание. Домой он приводил ее вечером.

Однако окончательно отношения, по мнению Ольги, расстроились к Новому году.

— Маша занимается танцами. К новогодним праздникам готовились выступления, дочь была поставлена в основной состав. Однажды, забрав дочь из школы и приведя на занятия танцами, Вадим сказал руководителю, что дочь выступать не будет, мол, она уедет из города. Машу заменили. Когда дочь это узнала, она плакала, долго переживала. С тех пор у Маши начала проявляться настороженность и нежелание общаться с папой. На зимние каникулы он уехал в Кишинев, а в начале января, никого не предупредив, он пришел в школу и сказал: «Поехали, Маша, к бабушке». После этого я пришла с заявлением в суд, — говорит Ольга.

— Я не против общения, но когда оно приносит пользу, а не вред. Нельзя просто взять и разделить календарный год пополам, только потому, что мы родители. Нельзя свое ущемленное право (как он считает) ставить перед интересами дочери. У нее совершенно нормальная жизнь, она отлично развита, у нас хорошие отношения. Ребенок для папы – это способ воздействия и инструмент самоутверждения, заключает мама.

Как разорвать ребенка пополам?
В своем исковом заявлении мама девочки потребовала, чтобы папа виделся с ребенком несколько часов в субботу, половину каникул осенью, зимой и весной и месяц летом. С учетом танцевальных выступлений дочери.

Папа не согласился с таким порядком общения. Он подал встречный иск, требуя определить место проживания дочери с ним, и предоставить каждому из родителей равное количество дней в календарном году для общения с ребенком.

К процессу присоединилась бабушка (мать Вадима), попросив у суда выделить время и для нее.

Предварительная позиция представителей органа опеки и попечительства ближе к позиции Ольги. Изначально они исходят из того, что между родителями будут «делиться» выходные и каникулы ребенка. Например, одни выходные с мамой, другие – с папой, третьи – с бабушкой.

— Конечно, девочке нужен отец, — говорят специалисты органа опеки и попечительства. – Вы – нормальный, благополучный папа. Вы должны принимать участие в жизни ребенка. А что, норму о том, что «отец и мать имеют равные права в воспитании ребенка» вы трактуете именно как равное количество времени, проводимое с ребенком?

— Да, именно так я и трактую! А как еще? – удивляется отец.

***

Трудно сказать, чем закончится дело. Любой из родителей будет обжаловать решение суда, если тот не примет его позицию, а Вадим вдобавок очень сомневается, что Ольга будет исполнять даже вынесенный в ее пользу вердикт. Мол, мама девочки будет находить разные причины, чтобы отказать ему в процессе воспитания дочери. Ольга же называет все эти обвинения не более чем домыслом.

Мы обязательно проследим за развитием событий. Но уже сейчас стоит признать, что ситуация сложилась тяжелая. Взрослые люди от своей большой любви к ребенку готовы вырвать его друг у друга (интересно, сколько сейчас одиноких мам и брошенных детей ухмыльнулись, читая этот материал), невзирая ни на здравый смысл, ни на интересы дочери.

Комментарии специалистов:

Вопрос юристу: «Как следует расценивать норму о равных правах матери и отца в участии в воспитании ребенка и как складывается судебная практика в нашей стране?»

Адвокат Сергей Латышев:

— Действительно, в соответствии с ч. 1 ст. 76 КоБС отец и мать имеют равные права и обязанности в отношении своих детей.

Данная норма изложена в полном соответствии с Конвенцией ООН от 20 ноября 1989 года о правах ребенка, участницей которой является и Республика Беларусь. Однако, что имеется в виду «…..под равными правами……» законодатель не раскрывает. Поэтому на практике данное понятие может толковаться и применяться индивидуально-конкретно в каждом рассматриваемом случае. Задача состоит в том, чтобы выработать такие критерии применения нормы права, чтобы при этом не ущемлялись интересы любого из участников правоотношений (отец-ребенок-мать). Эту задачу необходимо решать с привлечением высококвалифицированных независимых специалистов (психологов, врачей и др.), на основе передовых методик.

Кроме того, при применении ч. 1 ст. 76 КоБС необходимо учитывать и другие нормы-принципы, вытекающие из Конвенции ООН от 20 ноября 1989 года о правах ребенка, в частности:

— Во всех действиях в отношении детей первоочередное внимание должно уделяться максимальному обеспечению интересов ребенка, причем каждого ребенка, находящегося в пределах юрисдикции государства;

— право ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями.

В любом случае, на мой взгляд, указанное выше понятие не означает, что при раздельном проживании родителей ребенок, оставленный при одном из родителей, должен быть «механически» разделен между родителями и таким образом 182,5 дня в году проживать с матерью и столько же дней в году проживать с отцом.

Вопрос психологу: «Насколько приемлемо для детской психики жить на два дома? Какие условия рекомендуется выполнять (как-то объяснять, обустраивать место для отдыха и учебы и т.п.), чтобы ребенку было комфортно проводить половину времени с мамой, половину — с папой?»

Директор психологического центра успешных отношений Елена Дубовик:

— Сейчас родители переполнены обидой и гневом друг на друга как мужчина и женщина, как муж и жена. Как раз это не дает им быть родителями, которые заботятся о своем ребенке. Они только и могут что обвинять, унижать, ущемлять друг друга, таким образом символически уничтожая друг друга.

Образ отца для девочки напрямую связан с чувством защищенности, активностью, инициативностью, жизненной энергией, успехами в карьере, интеллектуальной сфере, возможностью построить счастливые отношения с мужчиной, уважение к мужчинам и многое другое. Если мать дискредитирует образ отца, она наносит урон своему ребенку в этих сферах.

Образ матери — это доброта, безусловное принятие, умение любить, пример, как стать женщиной, счастливое материнство, доверие к миру и многое другое. Когда отец, опьяненный гневом и обидой, дискредитирует образ матери своего ребенка, он наносит дочери урон в этих сферах.

Я знаю точно, что оба родителя в таком состоянии войны, в котором они сейчас находятся, опасны для ребенка. Они оба являются источником напряжения и стресса. Находиться в этой ситуации для девочки невероятно травматично. Осознание этого может родителей привести к возможности компромисса.

Родители не могут развестись, они появляются с момента рождения ребенка и остаются ими, пока живы. Разводятся муж и жена, расстаются мужчина и женщина. Лучшие родители – это счастливые, целостные и осознанные люди, даже если они не живут вместе. И это основное требование к психологическому комфорту ребенка.